Аналитика.
Просмотров всего: 13963; сегодня: 34.
Крейсер «Варяг» - один из главных символов российской воинской славы
27 января (9 февраля по новому стилю) 1904 г., в 11 ч. 45 мин., когда под Порт-Артуром японский адмирал Х. Того начал выходить из боя с русской эскадрой, раздались первые выстрелы в другом сражении, запечатлевшемся в памяти людей. Эскадра контр-адмирала С. Уриу у входа в корейский порт Чемульпо открыла огонь по крейсеру «Варяг» и канонерской лодке «Кореец».
«Варяг» был одним из новейших крейсеров русского флота. Построила его в 1898–1901 гг. американская фирма «В. Крамп и сыновья». На испытаниях скорость корабля превысила 24 узла – замечательный для того времени результат. Вместе с артиллерийским вооружением из 12-ти 152-мм и такого же числа 75-мм пушек при водоизмещении в 6500 т (фактически – 7400 т) это должно было создать прекрасное сочетание скоростных и наступательных качеств. В то же время, корабль имел серьезные недостатки – опасные в обращении огнетрубные котлы системы Никлосса, негодные подшипники шатунов главных машин (это фактически исключало достижение скорости более 20 узлов) и отсутствие какой-либо защиты артиллерии.
С 29 декабря 1903 г. «Варяг» в качестве русского стационера безотлучно находился в корейском порту Чемульпо (ныне Инчхон), являвшемся аванпортом Сеула – столицы Кореи. 5 января 1904 г. туда же пришла мореходная канонерская лодка «Кореец». К концу месяца там дежурили также стационеры других держав: крейсеры «Тэлбот» (Англия), «Паскаль» (Франция), «Эльба» (Италия), «Тиода» (Япония) и американская канонерская лодка «Виксбург». Крейсер «Тиода» незаметно покинул порт в ночь на 25 января. Ситуация была очень сложной: вмешательство японцев в корейские дела усиливалось, подготовка к захвату страны и войне с Россией становилась день ото дня все более явной. В этих условиях особую важность приобретала надежная связь русского посланника в Сеуле А.И. Павлова с Порт-Артуром и Петербургом, но он с 11 января не получил ни одной телеграммы, возможно потому, что телеграф находился под полным контролем японцев. В этих условиях, располагая конфиденциальными данными о предстоящей 29 января высадке японских войск в Чемульпо, А.И. Павлов принял решение отправить с донесением в Порт-Артур канонерскую лодку «Кореец». 26 января в 15 ч. 45 мин. корабль под командованием капитана 2 ранга Г.П. Беляева снялся с якоря и по мелководному рейду направился к выходу в море, однако был остановлен японцами и вернулся к «Варягу».
Вскоре после возвращения канонерский лодки на рейд пришли три японских крейсера, конвоировавшие столько же транспортов с войсками, и четыре миноносца. Последние встали недалеко от русских судов. Командир «Варяга» В.Ф. Руднев обратился к старшему на рейде – командиру британского крейсера «Тэлбот» коммодору Бэйли – с сообщением об имевшем место инциденте и явной угрозе торпедной атаки. Англичанин вечером посетил старшего из командиров японских крейсеров. Тот гарантировал, что на рейде нейтрального порта никаких боевых действий предпринято не будет, и отрицал возможность торпедной атаки.
Утром в 7 ч. 30 мин. командиры иностранных судов получили письма от японского контр-адмирала С. Уриу с сообщением о начале военных действий. Из соображений безопасности им предлагалось покинуть рейд, ибо после 16 часов русские суда будут атакованы в порту. Два часа спустя В.Ф. Руднев получил ультиматум – до 12 ч. дня выйти на рейд и вступить в бой. Командиры иностранных кораблей решили покинуть порт, заявив, правда, формальный протест против предполагаемого нарушения нейтралитета Кореи. На просьбу отконвоировать «Варяг» до границы территориальных вод (где, в отличие от мелководного рейда Чемульпо, крейсер мог бы свободно маневрировать в бою и имел хоть какие-то шансы на прорыв в Порт-Артур) они ответили отказом. Тогда Руднев заявил, что русские примут вызов.
Впоследствии командира крейсера неоднократно критиковали за то, что он не уничтожил тихоходный и сравнительно слабовооруженный «Кореец», а взял его в бой. Но анализ последующих событий показал, что шансов прорваться днем мимо шести крейсеров (в том числе сильного броненосного крейсера «Асама»), заграждающих узкий проход в сторону моря, у «Варяга» не было.
Выход крейсера на бой был триумфальным – команды находившихся в порту кораблей приветствовали героев, идущих на гибель под звуки государственного гимна, исполняемого оркестром «Варяга».
Бывший судовой механик «Корейца» И.Л. де Франк в эмиграции вспоминал об этом бое.
«Чтобы яснее себе представить картину боя, я опишу в кратких словах район, где он имел место. Самый порт представлял собой небольшой, но поместительный залив, который, расширяясь в направлении к юго-западу, образует рейд Чемульпо, который и был ареной боя, а затем снова сужается и переходит в Желтое море.
В середине этого сужения находится остров Иодольми, впереди которого крейсировали японские главные силы, за островом же, под его прикрытием, находились миноносцы. Западный берег рейда очень мелкий и во время отлива обнажался от воды, так что площадь для маневрирования, и без того крайне ограниченная, была еще уменьшена. Все берега, корабли, вообще все возможные наблюдательные пункты были покрыты людьми, с затаенным дыханием следившими за перипетиями боя.
Когда русские корабли вышли на рейд, на флагманском японском крейсере “Нанива” был поднят сигнал: “Ввиду неравенства сил предлагаю сдаться”. Ответом стали выстрелы <…>.
Канонерская лодка “Кореец” и крейсер “Варяг” легли прямо на неприятеля, стреляя из носовых пушек; японская эскадра крейсировала перед островом Иодольми по линии, перпендикулярной нашему курсу, и беспрерывно стреляла бортовыми залпами, которые в начале боя не принесли нашим кораблям большого вреда, но когда, сойдясь с неприятелем на расстояние 40 кабельтовых, “Варяг”, а за ним и “Кореец” повернули, и “Варяг” начал стрельбу бортовыми орудиями, начались попадания в “Варяг” <…>
В первый раз пришлось познакомиться с действием “шимозы”: японские снаряды взрывались не только от удара по твердым предметам, но даже от прикосновения к воде <…>. В первый раз пришлось увидать, как от взрыва снаряда железо начинает гореть и каких трудов стоит потушить пламя.
<…> “Варяг” получил несколько подводных пробоин и начал крениться на левый борт; верхняя его палуба представляла картину полного разрушения. <…> Управляясь машинами (рулевое управление было повреждено), “Варяг” сошел с мели и направился в порт. По семафору получили приказание следовать за ним. По постановке на якорь, на “Кореец” прибыл мичман Балк с перевязанной головой и передал от имени командира “Варяга”, что крейсер не может снова выйти в море, что корабль тонет, что иностранцы берут оставшихся к себе и с этой целью к нам пришлют катера с “Pascal” и, наконец, что иностранные командиры против взрыва русских судов, т.к. это может повредить их корабли».
Действительно, беглый осмотр показал, что надежды на быстрое исправление повреждений для нового боя нет. Корабль получил около 15 попаданий, большая часть орудий вышла из строя, у некоторых 152-м орудий из-за стрельбы на больших углах возвышения испортились станки. Очень велики были людские потери: мичман граф А.М. Нирод и 33 матроса погибли или получили смертельные раны, три офицера и 70 «нижних чинов» имели серьезные ранения, еще более 100 – легкие от многочисленных мелких осколков снарядов и обломков. Более всего пострадали находившиеся на мостиках и верхней палубе артиллеристы, сигнальщики, дальномерщики – около 45 процентов их выбыло из строя. Командир французского крейсера «Паскаль» В. Сенес писал: «…Я никогда не забуду этого потрясающего зрелища, представившегося мне: палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избегло разрушения: в местах, где разрывались снаряды, краски обуглились, все железные части пробиты, вентиляторы сбиты, борт и койки обгорели. Там, где было проявлено столько геройства, все было приведено в негодность, разбито на куски, изрешечено; плачевно висели остатки мостика. Дым шел из всех отверстий на корме и крен на левый борт все увеличивался».
Команда «Варяга» была принята на иностранные крейсеры, где раненым оказали медицинскую помощь. Из-за боязни повредить другие суда, крейсер не был взорван, на нем лишь открыли кингстоны. «Кореец» же был уничтожен взрывом.
Можно сказать, что бой в Чемульпо оказался очень «кстати» для морского ведомства и руководства страны в целом. Вызванные им эмоции простых людей позволяли, во-первых, пробудить патриотический подъем, сочувствие к идущей за тысячи верст войне, во-вторых – вывести в тень удручающие неудачи первых боевых дней, превращая поражение в победу духа. Героев морем доставили в Одессу, оттуда по железной дороге – в Петербург. На всем пути следования устраивались торжественные встречи. Венцом стало шествие по Невскому проспекту и прием в Зимнем дворце. Все офицеры получили ордена Св. Георгия 4 ст. (ранее механиков и врачей им не награждали!), матросы – знаки отличия Военного ордена. В.Ф. Руднева император пожаловал во флигель-адъютанты, назначил командиром находившегося в столице 14-го флотского экипажа и строившегося эскадренного броненосца «Андрей Первозванный».
Во время русско-японской войны до последнего, как «Варяг», в безнадежных ситуациях сражались и пошли на дно крейсеры «Рюрик», «Светлана», «Дмитрий Донской», броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков».
Крейсер «Варяг» и сейчас остается одним из главных символов российской воинской славы. В Российский государственный архив Военно-Морского Флота в последние десятилетия регулярно приходят запросы с просьбой подтвердить службу предка на легендарном крейсере. К сожалению, не все семейные предания оказываются достоверными.
Текст: А.Ю. Емелин, Российский государственный архив Военно-Морского Флота (РГАВМФ).
Исторические события:
Участники событий и другие указанные лица:
- Руднев Всеволод Фёдорович, герой русско-японской войны, контр-адмирал (28.11.1905) русского императорского флота, командир крейсера «Варяг», который под его руководством принял бой у Чемульпо в 1904 году.
Ньюсмейкер: — 10578 публикаций
Интересно:
